Мечта феминистки

«Что ты себе такое вообразила? — сказала подруга, когда я сообщила ей, что еду отдыхать на Сейшелы. — Да ты и дня не выдержишь: там же исключительно молодожены! Что на этих островах одной делать?» Однако я твердо решила ехать. Что ж, если я без мужчины, то уже и не человек?

Казалось, что самолет намеревается опуститься прямо в океан. Не самое приятное ощущение. Однако же в последний момент за иллюминатором появляется суша — колеса мягко ударяются о землю. Маэ — остров немаленький (40 км в длину), но странно устроенный в смысле авианавигации: взлетно-посадочная полоса начинается чуть ли не в воде и упирается все в ту же воду.

Маэ — самый большой из Сейшельских островов, которых не то сто, не то все сто пятнадцать.

Именно на Маэ находится сейшельская столица — город Виктория. Город, конечно, громко сказано. Я теперь понимаю, откуда возникло выражение «большая деревня». Точно говорю, это про Викторию. Скопление ярких домиков, которые в центре города достигают высоты в два этажа. Архитектура, правда, не похожа на африканскую деревню в том виде, в каком мы ее привыкли понимать. Это не глиняные хижины, крытые пальмовыми листьями, а вполне ухоженные каменные особняки в колониальном стиле. И весь город состоит из бесконечной вереницы живописных лавок. Боже мой, с каким наслаждением я бродила по ним, вдыхая запахи индийского кари, печеных бананов, зажаренной с пряными специями рыбы и прочих экзотических кушаний! Я болтала с хозяевами, разглядывала сандаловые статуэтки, серебряные украшения, и никто, никто не подгонял меня, не ныл, что жарко и хочется холодного пива. Какая же я мудрая, что поехала на Сейшелы одна!

Главная достопримечательность Виктории — бульвар, на нем стоит уменьшенная копия лондонского Биг-Бена (наследие колониальных времен): небольшая башня с часами, выкрашенная серебряной краской. Еще на бульваре есть четыре фонаря и светофор. Назначение последнего в виду полнейшего отсутствия какого бы то ни было автомобильного движения так и осталось для меня тайной. Но этим богатства острова, конечно, не исчерпываются.

Если от Виктории плыть по морю до противоположной оконечности острова, то проплываешь мимо берега, который называется Бел-Омбр. Считается, что именно здесь один из самых знаменитых пиратов Индийского океана Оливье Вассер по кличке Буз зарыл свои сокровища. По некоторым оценкам, их нынешняя стоимость — около 150 миллионов долларов. Буз был пойман и повешен на одном из французских островов к югу от Маэ 17 июля 1730 года. Легенда гласит, что перед казнью он бросил мелкие клочки бумаги с криптограммами в толпу и прокричал: «Пусть кто может, найдет мои сокровища!»

И вот в 1940 году британец Реджинальд Круиз-Вилкинс приобрел у одного норвежца таинственную криптограмму, возможно принадлежавшую Бузу. Год спустя Круиз-Вилкинс приехал на Маэ и купил часть побережья, где, по его предположениям, были зарыты сокровища. Раскопки длятся до сих пор. Круиз-Вилкинс давно уже умер, но его семья упорно продолжает искать. Найдено пока немного: старинный пистолет, монета времен Чарльза I и предохранитель спускового механизма мушкета.

Хотя на Маэ около сорока отелей, мало кто проводит здесь весь отпуск. На Маэ путешествие только начинается. Отсюда обычно едут отдыхать или на остров Праслин, или на один из маленьких частных островов, или просто перемещаются с острова на остров. Я предпочла последний вариант и начала с Праслина, который все путеводители называют самым красивым местом на Сейшелах.

Главная достопримечательность Праслина — Valle de Mai, лес пальм 45-метровой высоты. Это и есть те самые пальмы, которые плодоносят знаменитыми гигантскими орехами коко-де-мер. Орехи знамениты не столько весом, сколько формой, напоминающей женскую попку. Почему-то всемирно известны только женские орехи, однако пальмы дают и иные плоды, по форме напоминающие мужской детородный орган. Само собой, это природное чудо породило множество легенд. Сведущие люди говорят, что по ночам высокие пальмы, мужчина и женщина, колеблются от порывов ветра и соединяются, чтобы породить диковинные орехи. Однако в точности этого утверждать никто не может, поскольку, по местным поверьям, всякий, кто увидит любовное соединение пальм, тут же упадет замертво.

Валле-де-Ме — достопримечательность общеизвестная, но есть и другие, стоит только поискать. Совершенно случайно я наткнулась еще на одно праслинское чудо, которое, как оказалось, повторяется каждый день. Ровно в шесть вечера сотни маленьких ярко-красных птичек слетаются к небольшому продуктовому магазинчику на улице Baie Ste. Anne. Уже лет пятнадцать его владелец Гарольд Леспенсер кормит птиц, и с каждым годом их прилетает все больше и больше. Птицами усеяны все телефонные провода, дома и деревья.

Через два дня самый удобный вид транспорта на островах — вертолет — перенес меня на Кузин. Не остров, а просто мечта для женщины, которая уже от многого в этой жизни порядком устала. В моем распоряжении оказалась огромная вилла (на всем острове их только четыре) с большим садом и персональным участком пляжа. Всем хорош Праслин, но там я не чувствовала настоящего одиночества. Конечно, на Праслине было полно молодоженов и просто парочек, а, как известно, нигде не чувствуешь себя более одинокой, чем среди влюбленных. Но на второй день, когда для всех уже окончательно прояснилось, что мой спутник не перегрелся на солнце, не перекупался и даже не перепил, а его просто нет в наличии, симпатичные атлетического сложения креолы стали то и дело попадаться мне на глаза. Они живописно играли мускулами, кидали на меня выразительные взгляды и всем своим видом давали понять, что готовы помочь горю женщины, злой волею судьбы оказавшейся в одиночестве в таком неподходящем месте. Надо отдать должное, делали они это предельно деликатно: после Эмиратов такого внимания можно просто и не заметить. Но я заметила. Возможно, на Сейшелах чувства обостряются.

На Кузине я не видела никого, кроме служителей отелей, птиц со странным названием «волшебные крачки» и гигантских морских черепах. К крачкам я стала относиться с большим подозрением после того, как массажистка, натирая меня кокосовым маслом, рассказала, что эти крачки — точь-в-точь такие же, как мы, приезжающие на Сейшелы туристы: самка всегда будто приклеена к самцу...
Зато я подружилась с огромной черепахой по имени Джордж. Джордж, как и я, всегда был один. По крайней мере, в те моменты, когда туристы не лезли к нему с пучками листьев. Не то чтобы этих туристов очень заботило, сыт ли Джордж, просто они хотели сфотографироваться на фоне черепахи.

Последним в программе моих Сейшельских каникул был остров Ла-Диг. Не могла я удержаться от того, чтобы не взглянуть своими глазами на пляжи, признанные самыми фотогеничными в мире: именно здесь чаще всего глянцевые журналы снимают своих моделей. Путеводители утверждают, что на Ла-Диге вообще нет автомобилей. Я бы сказала, что это не вполне точно (один я все же видела), но здесь принято ездить либо на велосипедах, либо в повозках, запряженных волами. Крутишь педали под сенью пальм, любуешься огромными валунами из розового гранита или просто получаешь наслаждение от солнца на одном из диких пляжей. Но на третий день мне опять захотелось новых впечатлений, и я поехала на экскурсию к коралловым рифам.

«Кто заказывал размер тридцать шесть — тридцать восемь?» — спросил наш капитан, Робби, подняв со дна лодки мешок с ластами. Мысль о том, что сейчас придется прыгать в пугающе неизвестные глубины, привела меня в оцепенение. Я судорожно сжимала в руках фотоаппарат и щелкала каждого, кто покидал борт. До тех пор, пока в лодке не остались лишь я и Робби. Видимо, Робби уже встречал таких трусих, как я, потому что взял меня за руку и решительно указал на воду. Пришлось прыгать. Волн не было, я лежала на спине и смотрела на облака. Было так покойно, что все мысли об акулах испарились сами собой. Я подплыла к лодке и взяла маску. Подо мной в причудливых зарослях розовых кораллов плавали разноцветные рыбы. В этот момент я жалела только о том, что завтра уже улетать. Ну и еще немного об одном: не с кем поделиться этими переполняющими меня ощущениями обретенной гармонии. Возможно, я все-таки совершила ошибку, поехав на Сейшел в одиночестве.